Легенда о вожде…
В завьюженных окопах
Она самою жизнью рождена,
Прошла пожар фронтов,
Землянок копоть,
Из уст в уста
Передалась она.
Мне боцман рассказал ее, усталый,
Когда пришли из боя корабли.
Он закурил.
А чайки стаей,
Как хлопья снега,
Падали вдали.
Рассказчик не спешил.
Продумывая строго,
Он, может, от себя
Прибавил, где сумел.
Светлели, слушая,
Гранитные отроги:
Морской прилив,
Волнуясь, не шумел.
«В ту ночь,
Когда хлестала непогода,
А немец у столичных
Был ворот
И хищником смотрел он
В сторону восхода, —
«Что скажет Сталин?» —
Ожидал народ.
А Сталин
По кирпичным плитам
Прошел вдоль площади,
Подковами стуча.
Спустился в Мавзолей,
Дождем омытый,
И долго пробыл там
У Ильича.
Заметили патрули в отдаленье,
Как два вождя
Взошли на Мавзолей,
Видны откуда
Все поля сражений,
Любой далекий угол на земле.
И в зябком,
Снегом пахнущем покое
они стояли,
Словно два зари.
И Сталин,
Указав на фронт рукою,
Вполголоса
О чем-то говорил.
Потом —
Один в пальто, другой в шинели, —
Столицу обошли
По улицам пустым.
Метро и укрепленья осмотрели,
Проверили по городу посты,
Отметили какой-то путь на карте…
Уже зарделась утренняя высь.
На мокром
Голубеющем асфальте
Мерцающие звезды расплылись.
И речь вождя,
Бессмертная, явилась
(Ильич был этой ночью
Вместе с ним);
И в наш народ
Уверенность вселилась,
С которой мы теперь
Врага тесним!
Не раз в разгар решающего боя,
Там, где труднее,
На передовых,
Идя в атаку,
Русские герои
В сплошном огне
Их видели двоих…»
Окончился рассказ,
Стремителен и гулок,
Звучал прибой.
На скалы волны шли.
У боцмана в руке погас окурок…
А чайки падают, как снег, вдали.